* * * (1984?) Посмотрите, вот идет самый заурядный, Самый средний человек - тысячи таких. И не то чтоб некрасив, хоть не слишком ладный, И не то чтоб озорной, хоть не слишком тих. Он шагает не спеша вдоль домов окрестных, Мимо тех же, что и мы, булочных, аптек. Человек как человек, а все же интересно, Все ж охота разузнать, что за человек. Так и тянет подойти, расспросить тактично, Чей он любящий отец, чей он верный сын, И каким идеям он предан безгранично, И какой такой страны честный гражданин, И что радует его, что его тревожит, И откуда он пришел, и куда идет, Может, чем ему помочь, может, он поможет, Может он-то мне как раз жизнь перевернет. Но не стал я подходить, спрашивать подробно: Вдруг чего не так скажу, вдруг спрошу не то? Все же с ходу налетать как-то неудобно: Пусть идет куда и шел, я ж ему никто... (тут надо было закончить, но я сочинил такой вот маразматический конец:) И пришел он не спеша, скажем, на работу, И напялил он халат, и на место сел, И о чем-то в телефон запросил кого-то, Ну, а тот ему в ответ что-то повелел. Что конкретно - не скажу, не имею фактов. Общий смысл был такой, что можно начинать. И нажал он на рычаг, и мильон контактов Враз замкнулись - и пошло, краю не видать! Полетели гарпуны точно по мишеням, По морозам, по снегам вдарила теплынь, Прекратились барсуки, кончились олени, Перестал существовать Сихотэ-Алинь. Удался эксперимент - все черно от дыма. Дело сделал человек, можно покурить... Ох, и жалко, что тогда я протопал мимо! Все же надо было мне с ним поговорить.